Матвей Иванович Платов - знаменитый русский военноначальник, участник многих кампаний, один из героев .
Родился он в 1751 году, в станице Старочеркасская, в семье войскового старшины. Матвей Иванович получил обычное начальное образование, а в 13 лет поступил на военную службу.
В 19 летнем возрасте отправился на первую в своей жизни войну с Турцией. В боях с турками проявил храбрость и мужество, за что был произведен в есаулы русской армии, стал командиром казачьей сотни.
Война продолжалась - новые сражения, новые подвиги, новые успехи. Платов стал войсковым старшиной, командовал полком. А ведь он был еще совсем молодым, ему было чуть больше 20 лет.
В 1774 году к Матвею Ивановичу пришла известность в русской армии. Солдаты его попали в окружение крымского хана, при сопровождении транспортных обозов.
Платов разбил лагерь, возвел укрепления, и сумел отбить несколько лихих атак противника. Вскоре подошло подкрепление. После этого события он был награжден золотой медалью.
В последующие годы Матвей Иванович участвовал в разгроме , успешно воевал на Кавказе с горскими народами. За успешные боевые действия ему был жалован чин полковника русской армии.
В 1782 году он познакомился м, впоследствии они довольно много общались.
В 1787 году грянула очередная . Казачий полк Платова входил в состав армии, руководимой Потемкиным. Полк проявил себя наилучшим образом при штурме крепости Очакова, за что Матвей Иванович был награжден орденом Святого Георгия четвертой степени.
За дальнейшие успехи в новой войне с Турцией, Платов произведен в походные атаманы. Настал декабрь 1790 года, ознаменованный громкой и известной победе русской армии - .
Матвей Иванович был одним из первых, кто высказался за штурм мощной крепости. Во время штурма Измаила, он командовал одной из колонн штурмующих, а после целым левым флангом русской армии. Во время штурма атаман вел солдат в атаку, подавая им личный пример мужества и героизма.
За участие во Взятии Измаила, Матвей Платов был удостоен ордена Святого Георгия третьей степени.
В 1796 году, по поручению императрицы Екатерины II, он участвует в Персидском походе русской армии. За участие в этом походе, был удостоен золотой сабли «За храбрость» и ордена Святого Владимира второй степени.
В 1897 году Платов попал в немилость императора . По подозрению в заговоре против императора, был сослан в Кострому. После Костромы было заточение в Петропавловской крепости. В 1801 суд оправдал атамана, а Павел I признал ошибочность своих обвинений, и пожаловал Матвею Ивановичу Мальтийский Орден.
После того, как новым императором России стал Александр I, Платов был произведен в генерал-лейтенанты, и назначен Атаманом Войска Донского. На новой должности он многое успел сделать.
Столица Донского Войска была перенесена из Старочеркасска в Новочеркасск. Здесь он активно занимался развитием казачьих войск, следил за их вооружением и боевой подготовкой. Атаманом Платовым на Дону была открыта первая гимназия.
Матвей Иванович участвовал в русско-французской кампании 1806-1807 годов. За успехи в войне с Францией был удостоен ордена Святого Георгия второй степени и ордена Святого Владимира второй степени.
В Тильзите, где русский и французский императоры подписывали Тильзитский мирный договор между державами, Платов лично познакомился с Наполеоном. Бонапарт даровал ему памятную табакерку, и собирался жаловать ему орден Почетного Легиона - от него генерал отказался: «Я французам не служил, и служить не могу» - произнес Платов.
В начале Отечественной Войны 1812 года Матвей Иванович возглавлял корпус казаков, который входил в армию Барклая-де-Толли. Так вышло, что казакам Платова пришлось прикрывать отход армии .
27 июня 1812 года состоялось сражение у местечка Мир, где казаки Платова уничтожили целых девять французских полков. Эта победа стала первой победой русской армии в Отечественной Войне 1812 года.
Русским войскам приходилось тяжело, бесконечные отступления давались нелегко. Так вышло, что из-за ошибки Платова русский арьергард пропустил французские войска вперед.
Барклай отстранил Матвея Ивановича от занимаемой должности. Он уже было собирался возвращаться на Дон, но возглавивший русскую армию , вернул опытного вояку в расположение действующей армии.
Платов участвовал в , его полки знатно орудовали на правом фланге, раз за разом, давая французам достойный отпор. В самый критический момент, казачьи отряды Матвея Ивановича провели молниеносную контратаку, расстроив ряды неприятеля.
После Бородинского сражения в войне наступило кратковременное затишье. В этот период атаман Платов инициировал мобилизацию казаков на Дону. В ходе мобилизации, ряды русской армии пополнили 22 тысячи казаков.
За заслуги во время Отечественной Войны 1812 года Платову был пожалован титул графа. В последующие годы Матвей Иванович вместе со своими казачьими отрядами внес большой вклад в общее дело по разгрому Наполеона.
Умер Матвей Платов в январе 1818 года. При Николае I, по случаю 100 - летия Платова, в Новочеркасске ему был установлен памятник.
Платов родился в столице донского казачества Черкасске (ныне — станица Старочеркасская Аксайского района Ростовской области). «Из старшинских детей Войска Донского» — его отец-казак был войсковым старшиной. По рождению принадлежал к старообрядцам-поповцам, хотя в силу своего положения не афишировал этого. Мать — Платова Анна Ларионовна, родилась в 1733 году. В браке с Иваном Фёдоровичем у них было четверо сыновей — Матвей, Стефан, Андрей и Пётр.
Матвей Иванович поступил в службу на Дону в Войсковую канцелярию в 1766 году в чине урядника, а 4 декабря 1769 года получил чин есаула.
В 1771 году отличился при атаке и взятии Перекопской линии и Кинбурна. С 1772 года командовал казачьим полком. В 1774 году воевал против горцев на Кубани. 3 апреля был окружен татарами у реки Калалы, но сумел отбиться и заставил противника отступить.
В 1775 году во главе своего полка принял участие в разгроме пугачёвцев.
Яицкие казаки в походе (акварель конца XVIII века).Неизвестный художник
В 1782—1783 годах сражался с ногайцами на Кубани. В 1784 году участвовал в подавлении восстаний чеченцев и лезгин.
В 1788 году отличился при штурме Очакова. В 1789 году — в сражении под Каушанами (13 сентября) при взятии Аккермана (28 сентября) и Бендер (3 ноября). Во время штурма Измаила (11 декабря 1790 года) возглавил 5-ю колонну.
Я. Суходольский. «Штурм Очакова»
Гравюра С. Шифляра «Штурм Измаила 11(22) декабря 1790 года» (разукрашенная версия). Выполнена по акварельному рисунку известного художника-баталиста М. М. Иванова. В основу рисунка легли натурные зарисовки, сделанные художником во время боя.
С 1790 года атаман Екатеринославского и Чугуевского казачьих войск. 1 января 1793 года произведён в генерал-майоры.
В 1796 году участвовал в персидском походе. После того как указом из Петербурга поход был внезапно отменён, ослушавшись Высочайшего повеления, остался со своим полком охранять штаб командующего генерал-аншефа графа Валериана Зубова, которому грозил персидский плен.
Валериан Александрович Зубов
Художник И. М. Грасси, 1796 год
Был заподозрен императором Павлом I в заговоре и в 1797 году сослан в Кострому, а затем заключён в Петропавловскую крепость. В январе 1801 года был освобождён и стал участником самого авантюрного предприятия Павла — Индийского похода. Лишь со смертью Павла в марте 1801 года уже выдвинувшийся во главе 27 тысяч казаков к Оренбургу Платов был возвращён Александром I.
Тройной портрет: М.И. Платов, Ф.П. Денисов, В.П. Орлов
15 сентября 1801 года произведён в генерал-лейтенанты и назначен войсковым атаманом Войска Донского. В 1805 году основал новую столицу донского казачества — Новочеркасск. Много сделал для упорядочения управления войском.
Матвей Иванович Платов
Матвей Иванович Платов
В кампании 1807 года командовал всеми казачьими полками действующей армии. После сражения при Прейсиш-Эйлау заслужил всероссийскую известность. Прославился своими лихими налётами на фланги французской армии, нанёс поражение нескольким отдельным отрядам. После отступления от Гейльсберга отряд Платова действовал в арьергарде, принимая на себя постоянные удары преследовавших русскую армию французских войск.
Битва при Прейсиш-Эйлау,Жан-Шарль Ланглуа
Матвей Иванович Платов
Битва при Гейльсберге
В Тильзите, где был заключен мир, Платов познакомился с Наполеоном, который в знак признания боевых успехов атамана подарил ему драгоценную табакерку. От французского ордена Почётного легиона атаман отказался, сказав:
Я Наполеону не служил и служить не могу.
Отечественная война и Заграничный поход
Во время Отечественной войны 1812 года командовал сначала всеми казачьими полками на границе, а потом, прикрывая отступление армии, имел успешные дела с неприятелем под местечком Мир и Романово. В сражении у села Семлево армия Платова разгромила французов и взяла в плен полковника из армии маршала Мюрата. Часть успеха принадлежит генерал-майору барону Розену, которому атаман Платов предоставил полную свободу действия. После сражения при Салтановке прикрывал отступление Багратиона к Смоленску. 27 июля (8 августа) атаковал у деревни Молево Болото кавалерию генерала Себастьяни, опрокинул противника, взял 310 пленных и портфель Себастьяни с важными бумагами.
Антон Валерьевич Платов (известный также как Иггволод) окончил МГУ, кандидат физико-математических наук. Писатель, деятель языческого Возрождения. Автор ряда книг и многих публикаций по сакральной традиции и традиционной культуре Европы, среди них - "Руническая магия" (1994), "Дорога на Авалон" (1998), "В поисках Святого Грааля" (1999), "Практический курс рунического Искусства" (1999). Основатель и главный редактор альманаха "Мифы и магия индоевропейцев" (выходит с 1994 г.), посвященного вопросам традиционных древнеевропейских верований и магических Искусств. Редактор отдела литературы по европейской сакральной традиции в издательстве "София" (Москва-Киев); редактор и организатор издания ряда древних текстов кельтской и германской сакральных Традиций. Президент московского Фонда развития традиционной культуры.
Не позднее самого начала X века в Болгарии монахом Храбром были написаны строки, сохранившиеся до наших дней и вызывающие ныне столько противоречивых, иногда совершенно противоположных по смыслу, суждений: "прежде убо словене не имеху писъменъ, ну чрътами и резами чьтеху и гатааху, погани суще..." С комментария к этим древним строкам традиционно начинаются почти все современные работы, посвященные дохристианской письменности славян. Но сколь бы ни многочисленны были такого рода комментарии, избежать анализа слов Храбра в данном очерке невозможно.
Начнем с самого спорного, с глагола чьтеху, трактовка которого вызывает столько разногласий (перевод второго глагола во фразе - гатааху - сомнений не вызывает: гадали). Возможны, как полагается, два варианта перевода: читали и считали. Современные авторы, в большинстве своем, склоняются к придаче глаголу чьтеху значения считали . Действительно, к этому есть определенные доводы. Так, например, известны южно- и восточнославянские системы счета с использованием своеобразных насечек (черт или рез) на специальных палочках, описанных многими исследователями . Другой довод в пользу прочтения считали выглядит не менее логичным и еще более веским. Действительно, если допустить значение читали , то как же понимать предшествующее замечание Храбра о том, что словене не имеху письменъ?
Следует помнить, что слова Храбра сохранились не в одном, а в нескольких списках. При этом лишь в Московском и Чудовском списках сказания мы встречаем "не имели письмен", но в остальных - Савинском, Лаврентьевском и Хилендарском - "не имели книг" . Это придает словам Храбра совершенно иное значение и полностью опровергает второй довод сторонников варианта считали : ведь вполне возможно писать и читать, но не составлять при этом книг в европейском смысле этого слова.
Далее, если мы обратимся сугубо к лингвистике, то увидим, что разница между славянскими глаголами читать и считать не имеет в этом отношении принципиального значения, уже хотя бы потому, что оба глагола содержат одну и ту же древнюю основу, звучащую также в глаголе чтить, почитать. Более того, в большинстве древних письменностей собственно письмо и числовые записи осуществлялись одними и теми же знаками (латинское письмо, раннее кириллическое и т.д.).
Учитывая все сказанное, многие современные авторы склоняются сейчас к новому, несколько отличному от устоявшегося, мнению по поводу пресловутых слов черноризца Храбра. Вероятно, болгарский монах все-таки имел в виду существование некой письменной системы "черт и рез", но констатировал отсутствие - по крайней мере, на его взгляд - славянских книг, выполненных в этой системе письма.
Первые доводы в пользу существования славянской дохристианской письменности были выдвинуты еще в начале - середине прошлого столетия; некоторые из приводимых тогда свидетельств ныне отнесены к глаголице, а не к системе "черт и рез", некоторые оказались просто несостоятельными, но ряд доводов сохраняет силу до сих пор. Так, невозможно спорить со свидетельством Титмара, который при описании славянского храма Ретры, указывает на тот факт, что на идолах храма были нанесены надписи, выполненные "особыми", негерманскими рунами. Было бы совершенно абсурдно предполагать, что Титмар, будучи человеком образованным, мог бы не узнать стандартные младшие скандинавские руны, если бы имена богов на идолах были бы начертаны ими. Массуди, описывая один из славянских храмов, упоминает некие высеченные на камнях знаки. Ибн Фадлан, говоря о славянах конца I тысячелетия, указывает на существование у них намогильных надписей на столбах.
Ибн Эль Недим говорит о существовании славянского докириллического письма и даже приводит в своем трактате рисунок одной надписи, вырезанной на кусочке дерева (знаменитая Недимовская надпись).
В чешской песне "Суд Любуши", сохранившейся в списке IX века, упоминается дески правдодатне - законы, записанные на деревянных досках некими письменами.
При исследовании дохристианской письменности у славян необходимо также учитывать отмеченный еще болгарским ученым Е. Георгиевым факт совпадения корней, связанных с чтением и письмом во всех славянских языках:
"Слова pьsati, citati, pisьmo, kъniga и другие общи для всех славянских языков, и это показывает, что славяне были знакомы с фактом чтения и писания и очень давно, еще прежде, чем зажить самостоятельной жизнью в новосозданных славянских державах, по меньшей мере "читали" и "писали" свои "черты" и "резы", о которых говорит древнеболгарский писатель Черноризец Храбр, но, вероятно, и более того" .
Таким образом, сам факт существования докириллической письменности у славян можно, несмотря на многочисленные выпады противников данного мнения, считать бесспорным. Это следует и из приведенных выше соображений, и из анализа материальных (в том числе - археологических) памятников, часть которых, имеющая на наш взгляд отношение к славянским рунам, будет рассмотрена нами ниже. В свое время это мнение разделял такой авторитетнейший российский историк, как В. Н. Татищев, написавший в своей "Истории российской" следующие слова: "Другие того дивняе, что сказуют, якобы на Руси до Владимира никакого письма не имели, следовательно, древних дел писать не могли... Подлинно же славяне задолго до Христа и славяно-руссы собственно до Владимира письмо имели, в чем нам многая древния писатели свидетельствуют и во-первых, что обсче о всех славянах сказуется" . Заканчивая это небольшое вступление, укажем дополнительно, что факт существования у славян докириллической письменности подтвержден ныне рядом исследователей .
Обращаясь собственно к теме данной статьи - к славянским рунам, - следует отметить, что на протяжении последних двух тысячелетий существовала не одна (какая бы то ни было) система славянского письма, но несколько таких систем, развивавшихся независимо и принципиально отличающихся друг от друга. Одной из таких систем была собственно руническая письменность. В качестве примера другой, независимой системы письма можно привести письменность, исследованную М. Л. Серяковым и названную им "исконной русской". Этот автор рассматривает целый ряд памятников, выполненных, по его мнению, одними и теми же знаками, родственными древнеиндийскому письму Брахми . В целом выводы М. Л. Серякова выглядят весьма правдоподобными, хотя и заслуживают определенной критики - прежде всего, в отношении определения типологии того или иного археографического памятника и в отношении неуказания возможных путей развития исследованной письменности и ее возможных аналогов.
Теперь мы переходим к рассмотрению самих славянских рун, и прежде проясним вопрос о происхождении самого термина, означающего литеры рунического письма.
Традиционное ныне толкование слова руна устоялось в научной среде еще в конце прошлого столетия. Совершенно справедливо германское runa, rune , обозначающее литеру рунического письма, связывается с готским runa -тайна и др.-нем. глаголом runen (совр. нем. raunen ) в значении шептать . Некое разнообразие в трактовку слова руна внес Найджел Пенник, указавший на его несевероевропейские параллели: др.-кельт, run , ср.-валл. rhin со значением шепот, шептать; совр. ирл. run - тайна; шотл.-гэльск. run - жребий . Практически все современные исследователи упускают из вида славянские языки (к слову, гораздо более близкие к скандинавским, чем те же кельтские). Не так обстояло дело в конце XIX - начале XX веков, во время расцвета исследований по славянской рунике.
Так, пытался в свое время связать слово руна с серб, gronic - говорить польский славист А. Кухарский. Против такого толкования равно выступали В. Цыбульский и И. Ягич, находя его "сумасбродным". А вот против более позднего предположения Д. Жунковича ни один исследователь не смог выдвинуть никаких контрдоводов. Версию Жунковича попросту забыли, как это нередко случалось в области славянской рунологии. В свое время мне довелось придти к тому же выводу, какой был сделан Жунковичем, почти независимо от этого исследователя. Меня поразило существование множества славянских рек, носящих загадочное имя Руна . В большинстве случаев этимология этих названий считается невыясненной. Но ведь существует старый славянский корень рун: именно от него происходят рус. рана, ранить, рыть, укр. рилля - борозда. По Жунковичу, этот же корень содержит глагол рути - резать и существительное руна, означающее прорез, борозда, ...РЕЗА. Не этими ли резами чътеху и гатааху древние славяне?
Любопытно, что основа run/ran со значением резать, ранить была известна и древним германцам, и удивительно, почему на этот факт не обращают внимание исследователи. Так, знаменитый наконечник копья из Дамсдорфа, датируемый первой половиной I тыс., несет руническую надпись RANJA , переводимую как "пронзающий", "наносящий ранения", "ранящий" .
Вероятно, термин руна происходит все же от древнейшей славяно-североевропейской основы со значением резать (что выглядит естественным), в то время как появление европейских слов того же корня, но уже носящих значение тайна, говорить в тишине - вторично и связано с магическим применением древних резаных знаков, древних рун.
Существует целый ряд письменных и иных косвенных свидетельств существования дохристианской письменности у славян и в том числе письменности рунической. Однако, единственными прямыми свидетельствами могут все-таки служить лишь сами памятники славянского рунического письма. Странным образом сложилось так, что все исследователи славянской школы рунического искусства на протяжении почти двух столетий непременно попадали в один из двух враждующих лагерей, представители одного из которых отвергали все доводы в пользу славянских рун и все предметы с рунами, отличающимися от Футарка, объявляли подделкой (Ягич и др.), а представители противоположного лагеря - любую царапину на археологических находках истолковывали как славянские руны (Классен, Воланский и др.). Разумеется, подобный максимализм обеих враждующих сторон ни в коем случае не мог привести к установлению истины. Более того, подобная ситуация сохраняется и поныне, когда одни исследователи брезгливо морщатся при упоминании о докириллической письменности славян, а другие - читают на современном русском без разбору все надписи всех времен и народов - от знаков на печатях Хараппы до латинских эпитафий на римских надгробиях.
Так, Классен вслед за Воланским объявляет древними славянскими рунами знаки италийских (в том числе - этрусского) алфавитов и в трех выпусках своих "Новых материалов к истории..." приводит славянское прочтение многих десятков надписей с Италийского полуострова . Наивность и необоснованность трактовок Воланского и Классенa могла бы вызвать умиление, если бы их публикации не вводили многих в заблуждение до настоящего времени. В то же время Ягич в своей большой работе "Вопрос о рунах у славян" излагает настолько негативный взгляд на проблему славянских рун, что вся западнославянская археологическая наука XIX -начала XX веков невольно представляется коллекционированием и описанием бесчисленных подделок.
Все это наводит на мысль о необходимости трезвого непредвзятого анализа существующих к настоящему времени памятников, могущих иметь отношение к славянской школе рунического искусства, само существование которой вряд ли может вызвать сомнение .
Стремясь сохранить здесь нейтральную позицию по отношению к двухсотлетнему спору между сторонниками и противниками существования славянской рунической культуры, мы не делаем никаких окончательных выводов - кроме принципиального вывода о самом существовании славянских рун. Кроме того, мы намеренно не предпринимаем никаких попыток дешифровки надписей, дабы не увлечься и не поддаться соблазну построить нечто из ничего . Далее, мы оставляем в стороне такие источники, как Велесова Книга и Боянов Гимн, по двум причинам: из-за отсутствия на данный момент прямых доказательств их подлинности, и из-за отсутствия ясности, можем ли мы относить памятники письменности этого типа (если они являются подлинными) к руническим.
Итак, мы приступаем к описанию памятников славянского рунического искусства - искусства, поскольку самое письмо (тем более письмо символами священными, каковыми традиционно почитаются руны) всегда полагалось таковым в традиционной культуре Европы.
Древнейшие из известных нам памятников этого искусства относятся к черняховской археологической культуре и датируются приблизительно II-IV веками н.э. Эти памятники образуют своеобразную и обособленную группу, четко выделяемую по материалам археологических раскопок Рыбакова (шестидесятые годы), Тихановой (1957-1962 г.г.) и других исследователей на территории распространения черняховской культуры. Некоторые памятники определяются как предположительно рунические самими руководителями полевых работ , другие представляются весьма сомнительными.
К числу несомненно рунических относятся, например, знаки на обломках керамики из раскопок у с. Лепесовка, опубликованных М.А.Тихановой; того мнения, что данные знаки являются следами письменности, придерживался, кроме того, и известный румынский археолог Б. Митря. Другой пример - знаменитый "рипневский фрагмент" - осколок керамики из-под Рипнева, несущий надпись, вероятно, руническую и опубликованный в фундаментальном двадцатитомном издании "Археология СССР" .
Таким образом, само существование рунической культуры у Черняховских племен следует считать установленным фактом. Другое дело, что целым рядом исследователей (М. А. Тиханова, М. Л. Серяков и др.) эта письменность приписывается не славянам, но германцам, и прежде всего готам. Да, действительно, готы в своей миграции достигали территории распространения черняховской культуры и вполне могли оказать некоторое влияние на этногенез Черняховских племен, но доводы, представляемые в пользу германского происхождения черняховской письменности, по меньшей мере, странны. Логика этих доводов такова: черняховские руны являются германскими постольку, поскольку германцами являются сами черняховцы; последнее же выводится из того, что они пользовались германскими рунами, которые являются германскими потому.., и так далее, по замкнутому кругу. И это несмотря на то, что уже академиком Б. А. Рыбаковым была в свое время показана несостоятельность версии готского происхождения Черняховской культуры, относимой этим выдающимся исследователем к кругу важнейших праславянских культур начала-середины I тысячелетия н.э.
Несколько более поздними можно, вероятно, считать памятники условно определяемой "среднеевропейской" группы. В отличие от археографических памятников Черняховской культуры, представляющих собой предметы, обретенные в результате раскопок, группа памятников средней Европы образуется, в основном, наскальными надписями, обнаруженными в разное время и описанными разными авторами.
Так, например, Жункович упоминает восемь словацких наскальных рунических надписей, известных уже в начале XX века, но к моменту выхода его работы (1918) еще не изученных . Еще одну надпись - Велестурскую, обнаруженную в Южной Словакии близ слияния Вага и Туроча, неподалеку от Велестура, упоминают и Жункович , и Ружичка .
К этой же, возможно, группе памятников славянского рунического письма принадлежат и знаменитые Шутгардские (Шутерадские) надписи. Первая из них ("большая" Шутгардская или Ситская надпись) была обнаружена в 1928 году близ села Ситово, неподалеку от руин древнего Шутгарда. Первое описание надписи принадлежит секретарю археологического общества в Пловдиве Пееву: "При внимательном осмотре южной стены пещеры (стена представляет собой почти отвесную скалу) мы обнаружили, что примерно в двух метрах от пола высечена гладкая отшлифованная полоса шириной от 23 до 30 см и длиной 260 см. На этой полосе выдолблены какие-то загадочные знаки. Без сомнения, надпись сделана рукою человека. Знаки напоминают так называемые рунические письмена, которыми пользовались древнегерманские народы..." Расшифровать надпись Пееву не удалось.
Следующая попытка дешифровки была предпринята в начале пятидесятых годов академиком Гошевым. По его мнению, надпись была выполнена мастерами славянского племени рунхинов; начало надписи Гошев переводил как "Я, князь рунхинов..." К сожалению, Гошев не успел закончить труд по дешифровке и переводу надписи.
Впоследствии попытки чтения надписи предпринимались неоднократно. В качестве примера приведем перевод надписи, принадлежащий проф. Титову: "В 6050 году (542 г. н.э.) учил язык и старинные писать, князь (?) елания из Весланида (предположительно - Фессалоник)". Однако ни этот, ни другие варианты прочтения и перевода надписи не кажутся нам хотя бы в какой-то степени убедительными.
Малая Шутгардская (Ситская) надпись была обнаружена Пеевым в той же пещере, что и предыдущая. Из его отчета: "восточная стена пещеры представляет собой огромный каменный блок. Здесь мы также обнаружили надпись высотой 23 см и длиной 80 см." Как и первая, надпись не дешифрована.
Интереснейшую локальную группу памятников рунического письма, датируемых концом XI - началом XIV веков, образуют памятники, собранные при проведении археологических раскопок в Витебской области Белоруссии на городище Масковичи. В настоящее время большинство этих памятников хранится в частных коллекциях в Москве. Весьма фрагментарно эти памятники были опубликованы Л. В. Дучиц и Е.А.Мельниковой в "Древнейших государствах..." за 1980 г. . Несколько большее количество памятников этой группы было опубликовано нами в 6-м выпуске "Мифов и магии индоевропейцев" .
Большинство этих памятников представляет собой предметы из кости (реже - дерева) с нанесенными на них надписями явно рунического начертания. Попытки дешифровки надписей, сделанные исходя из довольно спорного предположения об их германском происхождении, результатов не дали. В целом, мы считаем надписи явно славянскими; такого же мнения придерживаются и многие белорусские археологи и историки - например, А. А. Дучков, которому мы благодарны за предоставленные материалы по раскопкам в Масковичах.
Рунические надписи. 1. Белоруссия. 2-3. Россия. 4-5. Польша. 6. Рунический строй из труда Арнкиля, XVII в.
Обратимся, наконец, к самой, пожалуй, многочисленной и известной группе памятников славянского рунического письма, так называемым "вендским" рунам, распространенным у западных (балтийских) славян.
К этой группе мы относим обнаруженные на землях западно-славянского племени лютичей Микоржинские рунические камни, уже описанные нами культовые изображения из храма Радегаста в Ретре и ряд других памятников. Название группы образовано от Venda Runis, т.е. "вендские руны", что можно встретить в скандинавских источниках.
Объединять в одну группу столь различные по своему характеру памятники нас побуждает не только привязка их к одной территории и к одной этнической общности, но и более важная причина - сходство использованных алфавитов. Во-первых, все знаки микоржинских надписей находят себе соответствия среди ретринских рун (см. таблицу), причем, две руны (№№ 1 и 19), содержащиеся как в надписях на Микоржинских камнях, так и в надписях на культовых предметах из Ретры, отсутствуют в любых других распространенных рунических алфавитах. Во-вторых, количество символов, использованных в ретринских надписях (25-30), совпадает с предполагаемым количеством рун в микоржинском алфавите. Кроме того, необходимо, вероятно, отметить любопытный факт: изображение на Микоржинском камне №1 почти повторяет изображение №14 из опубликованной нами коллекции ретринских предметов.
Ягич в упомянутой уже работе объявляет подделками все известные ему памятники этой группы. В распоряжении Ягича находился труд М. Т. Арнкиля (Arnkiel, 1691), нам, к сожалению, недоступный. По словам Ягича, Арнкиль не затрагивает вопрос о славянских рунах, но приводит список уникального германского рунического строя, содержащего ретринские руны №№ 2 и 19. Полагая появление этих рун в строе Арнкиля результатом ошибки гравера (?), Ягич делает вывод о том, что эти "неправильные" руны были использованы фальсификаторами всех памятников вендской группы, что, якобы, и подтверждает их подложность. Однако, нам кажется странным предположение об "ошибке" гравера Арнкиля, и мы, со своей стороны, склонны считать наличие ретринских рун №№ 2 и 19 в строе Арнкиля дополнительным косвенным свидетельством в пользу подлинности самих надписей. Следует также упомянуть, что руна, аналогичная знаку №2, присутствует в рунической надписи на коровьем ребре из Новгорода , обнаруженном при раскопках в 1956 г.
Остановимся несколько подробнее на основных памятниках этой группы.
"Микоржинскими руническими камнями" на настоящий момент именуются три камня, несущие изображения и рунические надписи. Обнаружены они были в 1836 году в Познанской области (Польша). В пользу подлинности надписей на Микоржинских камнях выступали такие исследователи, как Пржездзецкий, Цыбульский, Лецеевский, Шульц, Пекосинский и др. Обратную точку зрения отстаивали де Куртенэ, Неринг, Ягич. Прорисовки камней опубликованы многими исследователями, в том числе Лецеевским .
В надписях использовано 15 или 16 знаков; общее же количество рун в данном алфавите оценено нами по результатам комбинаторного анализа надписей как превышающее 24-25, но вряд ли большее, чем 30-32. Из полутора десятка известных знаков больше десяти приближается по начертанию (или совпадает) со знаками младших скандинавских рунических алфавитов. Наиболее близки они к датским рунам начала II тыс. н. э. Вместе с тем, присутствуют и знаки, неизвестные в Скандинавии. Кроме того, попытки прочесть надписи как германские неизбежно приводят к неудаче, так что славянское их происхождение вряд ли может быть оспорено.
Традиционным для первого камня является прочтение SMIR PROVE KMET, но Пекосинский читал надпись иначе: SAIR ERDWD TDAT, что, в отличие от первой трактовки, не допускает перевода. Для второго камня (с лошадкой) Пекосинский дает следующую транслитерацию: SAIR TOGOTHLV WOIV S LVTWOI. Нам остается неизвестным, как именно Пекосинский предполагал переводить данный текст. Ягич, сохраняя негативную позицию, транслитерирует надпись несколько более вразумительно: SMIR BOG(O)DAN VOIN LIUTVOI S.
А. А. Бычков дает следующий перевод надписей: СМИРЖ ЖЕРТВОЙ ЛЕЖИТ (№2) СМИРЖА ОТЕЦ ЛЮТЕВОЙ ВОИНУ С[ЫНУ] (№1)
Если Микоржинские камни являются памятниками, подлинность которых гораздо более вероятна, чем подложность, то подлинность ретринских предметов и надписей на них подвергается сомнению многими исследователями. Здесь следует упомянуть таких сторонников подлинности ретринских памятников, как братья Гримм и Ян Коллар, неожиданная кончина которого сделала невозможным готовившееся в 1852 г. под личным покровительством Ее Императорского Высочества Вел. Княжны Елены Павловны издание труда по данному предмету. Отметим также, что вопрос подлинности или поддельности предметов из Ретры (по крайней мере, опубликованных А. Г. Машем в 1771 году ) поднимается в настоящее время только в России. Европейские же исследователи в своем большинстве предпочитают следовать вердикту специальной комиссии, в течение двух лет изучавшей этот вопрос и постановившей, что предметы - подлинные.
Согласно существующим представлениям, бронзовые изображения богов и ритуальные предметы из Ретринского храма были найдены в земле деревни Прильвиц в конце XVII века. Значительно позднее их приобрел некто Андреас Готтлиб Маш, описал и заказал гравюры. Эти материалы были изданы им в 1771 в Германии. Его книга содержит гравюры более чем шести десятков скульптур и других предметов. Вся коллекция Маша была вновь утеряна , а позже одна "партия" предметов из Ретры всплыла и была опубликована Потоцким .
Все предметы из Ретринского храма были оплавлены; на их поверхности - судя по гравюрам - четко различимы многочисленные рунические надписи, выполненные рунами, многие из которых - как и многие из микоржинских рун - не находят аналогов в младших германских алфавитах.
Если принять, что сами ретринские предметы подлинны, то и тогда вопрос о подлинности надписей на них остается открытым. Существуют доводы, свидетельствующие как в пользу их поддельности, так и в пользу подлинности. Важным доводом, говорящим о поддельности надписей, является самый их вид. Можно ли допустить, что жрецы храма Ретры вдоль и поперек исписали изображения своих богов рунами? Проще было бы предположить, что надписи выполнены значительно позднее, уже поверх оплавления, с целью повысить продажную стоимость изображений.
С другой стороны, ряд фактов говорит о противоположном. Можно однозначно утверждать, что надписи не являются бессмысленным набором знаков; человек, резавший эти руны, - независимо от того, был ли он древним жрецом или случайным владельцем - этот человек был хорошо знаком с руническим искусством. Необходимо указать на то, что ряд использованных рун (№№ 8, 18, 25) встречаются относительно редко, и, что важно, принадлежат к одному и тому же стилю (один из датских вариантов младших рун). Этот факт указывает на то, что руны, нанесенные на изображения, не случайны и представляют некую обособленную традицию. Кроме того, как уже упоминалось, ряд знаков отсутствует в известных рунических алфавитах, но присутствует в надписях на Микоржинских камнях.
Нужно также отметить, что "поддельность" и "подлинность" надписей на изображениях в данном случае являются понятиями относительными. Даже если предположить, что руны были нанесены уже после обнаружения изображений, в XVII или XVIII веках, сказанное абзацем выше остается в силе, и перед нами - так или иначе - образчик некоего западнославянского рунического стиля, родственного микоржинскому или прямо совпадающего с ним.
Среди значительного количества надписей однозначно могут быть прочитаны только две, постоянно повторяющиеся: RHETRA и RADEGAST.
Тот факт, что последнее имя мы встречаем именно на тех скульптурах, которые мы скорее всего сочли бы изображениями Радегаста, опять-таки свидетельствует о том, что если резчик и не был жрецом храма, то был-таки осведомлен в эзотерической традиции лютичей.
Общее количество памятников, надписи или знаки на которых выполнены вендскими рунами, довольно велико. Так, Лецеевский приводит целый ряд весьма интересных памятников, в большинстве своем представляющих рунические надписи на польских камнях . Уникальный памятник - так называемый Краковский медальон - упоминается, помимо Лецеевского, также Пекосинским (1897), Пржиборовским (1873) и вслед за ними - Ягичем (1911). Последний полагал медальон фальшивкой, приводя в пользу этого весьма и весьма странный довод: якобы данный памятник не может быть подлинным, поскольку скандинавские рунологи (не владеющие славянскими языками) не смогли перевести надпись на нём. Пскосинский и Лецеевский, напротив, считали медальон безусловно подлинным; к такому же мнению склоняемся и мы.
Сравнительная таблица ретринских, микоржинских и младших скандинавских рун по А. Платову.
Завершая этот небольшой обзор, нам хотелось бы сказать несколько слов и о самых "свежих" по возрасту свидетельствах использования рун славянами. Речь идет о рунических или околорунических памятниках, тяготеющих к беломорскому ареалу и датируемых XIX-XX веками. Сейчас сложно судить о том, насколько правомочно объединять эти памятники в одну группу , но гораздо более важной является сама констатация бытования живой рунической или околорунической традиции у поморов еще в начале текущего столетия.
Первоначальными предпосылками для выделения самостоятельной "беломорской группы" послужил факт использования необычных рунических знаков в деревянных карельских, рунических календарях. Один из них - петрозаводский рунический календарь хранится в настоящее время в Петрозаводском Историко-архитектурном музее, куда он поступил в двадцатые годы текущего столетия из д. Вокпавелек (Кемский район) . Календарь представляет собой деревянный посох общей длиной 1,5 м с рукоятью, в сечении образует квадрат 3x3 см. Рунические знаки календаря необычны и представляют собой нечто среднее между германскими рунами и буквами старославянского алфавита.
Совсем недавно были получены новые и весьма интересные данные по бытованию рун у поморов. Так, на бревнах деревянных построек Терского берега Е. Лазаревым были обнаружены рунические знаки и даже надписи . По мнению исследователя, ряд знаков совпадает со скандинавскими рунами, некоторые выглядят похожими на руны евразийских степей, некоторые - на деформированные знаки кириллицы. Среди них обнаружено несколько надписей, имеющих длину 4-5 позиций.
К сожалению, в данное время не проводится широкомасштабных исследований беломорских рун. Это тем более прискорбно, что знаки, в первой половине текущего столетия нанесенные на части деревянных построек, безвозвратно гибнут по мере разрушения самой древесины. Невозможно судить о том, сохраняется ли знание этих рун в среде современных поморов (по крайней мере, этнографические данные об этом отсутствуют). Если последние хранители его уже умерли, то знаки и надписи на бревнах по берегам Белого моря - последние свидетели этой традиции.
Подытоживая все сказанное выше, мы должны заключить, что существование рунического письма и рунической культуры в целом у славян бесспорно. Первые следы этой культуры появляются еще в начале новой эры, т.е. практически одновременно с формированием классического германского рунического алфавита Футарка. Памятники славянского рунического письма, представляющие, вероятно, разные стили и алфавиты и датируемые временем от середины I тысячелетия н.э. до эпохи "развитого" средневековья, находятся по всей славянской Европе и, несмотря на реально существующие подделки, в большинстве своем подлинны и прямо свидетельствуют об использовании рунических знаков славянами, Наконец, мы должны констатировать, что руническая традиция у славян не прервалась с наступлением Нового времени. Отголоски древней славянской рунической культуры до самого последнего времени существовали в отдаленных районах славянского мира.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Обзор такого рода памятников можно видеть в следующей работе: И.В. Ягич. Вопрос о рунах у славян. // Энциклопедия славянской филологии. Отделение русскаго языка и словесности. Имп. Акад. Наук. Вып.З: Графика у славян. СПб., 1911.
2. МЛ.Серяков. Русская дохристианская письменность. СПб., 1997.
3. Е.Георгиев. Славянская письменность до Кирилла и Мефодия. София, 1952.
4. В.Н.Татищев. История российская. Т.1. М.-Л., 1962.
5. М.Л.Серяков. Цит. соч.; А.В.Платов. Памятники рунического искусства славян. // Мифы и магия индоевропейцев, вып.6, 1998; Е.Георгиев. Цит. соч.; и др.
6. М.Л.Серяков. Цит. соч.
7. И.В.Лгич. Цит. соч.
8. N.Pennick. Rune Magic. L., 1992.
9. D.Zunkovic. Die slavische Vorzek. Maribor, 1918.
10. В качестве примера приведен р.Руну, впадающую в Верхневолжские озера на границе Тверской и Новгородской областей.
11. Э.А.Макаев. Язык древнейших рунических надписей. М., 1965; А.В.Платов. Руническая магия. М., 1994.
12. Е.Кпассен. Новые материалы для древнейшей истории славян. Вып. I-III. М., 1854-1861.
13.И.В.Ягич. Цит.cоч.
14. А.В.Платов. Цит. соч.
15. С точки зрения лингвистики мы, в большинстве случаев, действительно имеем именно ничего - существующий корпус надписей, разрозненных и представляющих разные стили, не является на данный момент достаточным для проведения однозначно достоверных дешифровочных работ. Это, разумеется, ничуть не мешает нам констатировать сам факт существования славянской рунической культуры.
16. М.А.Тиханова. Раскопки на поселении III-IV вв. у села Лепесовка в 1957-1959 гг.//Советская археология, 1963, №2; Ее же: Рунические надписи с территории СССР. Старшерунические надписи. В кн.: Е.А.Мельникова. Скандинавские рунические надписи. М., 1977; Ее же: Следы рунической письменности в Черняховской культуре. В кн.: Средневековая Русь. Сб. М., 1976.
17. Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н.э. - первой половине I тысячелетия н.э. В сер.: Археология СССР. Под ред. Б.А.Рыбакова. М., 1993.
18. D.Zunkovic. Op. cit.
19. Ibid.
20. J.Ruzicka. Slovanska Mythologie. Praha, 1924.
21. Древнейшие государства на территории СССР. Вып. 1980г. М., 1981.
22. А.В.Платов. Памятники рунического искусства славян//Мифы и магия индоевропейцев, вып.6, 1998.
23. А.В.Платов. Культовые изображения из храма в Ретре//Мифы и магия индоевропейцев, вып.2, 1996.
24. В.П.Петренко, Ю.К.Кузьменко. Рунические надписи с территории СССР. Младшерунические надписи. В кн.: Е.А.Мельникова. Скандинавские рунические надписи. М" 1977.
25. J.Leciejewski. О runah i runicznych pomnikach slowianskich. Lwow, 1906.
26. Был проведен элементарный анализ по росту количества символов с увеличением порядкого номера позиции в тексте - А.В.Платов. К вопросу об алфавите Микоржинских рунических надписей. М., 1993. Архив автора.
27. A.G.Masch. Die Gottesdienftlichen Ulferfhumer der Obotriten, aus dem Tempel gu Rhetra. Berlin, 1771.
28. Спустя некоторое время после выхода книги Готтлиба появились еще некоторые предметы, якобы имеющие отношение к ретринскому храму, однако эти новые памятники были признаны подложными абсолютным большинством исследователей. Судьба этих предметов мне неизвестна.
29. J.Potocki. Voyage dans qudques de la Basse Saxe pour la Recherche des antiquites Slaves ou Vendes. Hambourg, 1795.
30. Нужно, однако, помнить о свидетельстве Титмара, утверждавшего, что на изображениях богов в Ретринском храме были рунами нанесены их имена. Кроме того, приходят в голову этрусские скульптурные изображения, исписанные иногда ничуть не элегантнее.
31. Предположение о том, что "ретринский" стиль мог быть получен условным фальсификатором путем смешения датских и микоржинских рун, должно быть отвергнуто: Микоржинские камни были обнаружены лишь в 1836 году, т.е. спустя полвека после публикации 1771 года.
32. J.Leciejewski. Op. cit.
33. См.: А.В.Платов. Памятники рунического искусства славян//Мифы и магия индоевропейцев, вып.6,1998.
34. Л.Е.Майстров. Рунический резной календарь Петрозаводского музея. //Историко-астрономические исследования. Вып. XVIII. М., 1986.
35. Е.Лазарев, Руны Белого моря. // Мифы и магия индоевропейцев, вып.4, 1997.
Платов А.В. - об авторе
Основатель и главный редактор альманаха «Мифы и магия индоевропейцев» (выходит с 1994 г.), посвященного вопросам традиционных древнеевропейских верований и магических Искусств. Редактор отдела литературы по европейской сакральной традиции в издательстве «София» (Москва-Киев); редактор и организатор издания ряда древних текстов кельтской и германской сакральных Традиций. Президент московского Фонда развития традиционной культуры.
Платов А.В. - книги бесплатно:
Каpл Густав Юнг неоднокpатно называл миф о Святом Гpаале величайшим мифом Сpедневековья. Это спpаведливо — по многим пpичинам. Одна из них — возможно, важнейшая, — то огpомное влияние, котоpое оказали сказания цикла Гpааля и посвящённая им...
Руны — древнейший магический алфавит Северной Европы, загадкам которого посвящено множество трудов. Книга, которая открывает новую серию «Сакральная история», выделяется одновременно обоснованностью подхода и интересом автора к...
Когда возникла письменность у славян? Во времена святых Кирилла и Мефодия, как мы привыкли считать? Или раньше? Нисколько не принижая роль великих просветителей славянства, один из авторов этой книги - известный исследователь древней культуры...
Книга посвящена разработке легенд о Короле Артуре и Святом Граале - одной из самых загадочных и интригующих областей европейской сакральной традиции. Это первое издание на русском языке, в котором освещаются не только исторический и...
Древняя, высокая, светлая магия, воспринимавшаяся как дар могучих богов, неотделимая от обрядов полузабытых ныне религий индоевропейских народов; магия, совсем не похожая на чернокнижие Средних веков, противопоставлявшее себя мировым религиям...
Есть камни, не всегда и не всякому открывающие свою красоту. Таков беломорит - камень европейского Севера. Кто-то пройдёт мимо, увидев лишь серую гальку; но кто-то возьмёт его в руки, повертит так и сяк, и вдруг сверкнёт неявная грань, и раскроются...
Можно ли верить в то, что дважды два — четыре? Сомневаюсь. Это можно знать и можно этого не знать. Можно ли верить в реальность магии (прошу пpощения за ужасное выpажение)? Также позволю себе усомниться — можно иметь опыт сознательного...
Руническая магия - одно из древних волшебных искусств, в наше время полузабытое и во многом утраченное. Объединяя научно-исторический и эзотерический подходы, автору удалось по крупицам собрать остатки рунического искусства, по мере...
Выдающийся русский военачальник, участник всех войн России 2-й половины XVIII - начала XIX веков. Войсковой атаман Донского казачьего войска (1801), генерал от кавалерии (1809), граф (1812). Герой Отечественной войны 1812 года.
Матвей Иванович Платов родился 6 (17) августа 1751 года в городе Черкасске (ныне станица в ) в семье войскового старшины. Воинскую службу начал в 1766 году.
М. И. Платов участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 годов, в 1769 году был произведен главнокомандующим князем В. М. Долгоруковым в есаулы. Командовал сотней, с 1771 года - казачьим полком. В 1771 году он отличился при атаке и взятии Перекопской линии и крепости Кинбурн.
В 1775 году М. И. Платов участвовал в подавлении Крестьянской войны под руководством , ликвидировал последние отряды восставших в Воронежской и Казанской губерниях.
В 1782-1783 годах М. И. Платов служил на Кубани и в Крыму под командованием .
Во время Русско-турецкой войны 1787-1791 годов М. И. Платов находился в Екатеринославской армии под командованием , участвовал во взятии Очакова (1788), в битве под Каушанами (1789), во взятии Аккермана и Бендер. При штурме Измаила (1790) успешно командовал колонной, а затем всем левым крылом русских войск. За действия под Очаковом М. И. Платов был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, произведен в бригадиры и назначен походным атаманом Донского казачьего войска, за участие в штурме Измаила - орденом св. Георгия 3 степени и чином генерал-майора.
В 1797 году М. И. Платов был оклеветан перед императором , заподозрен в заговоре и сослан сначала в , а затем заключен в Петропавловскую крепость. В январе 1801 года он был освобожден, пожалован командорским крестом ордена Святого Иоанна Иерусалимского и назначен главным помощником войскового атамана Донского войска. М. И. Платову должна была принадлежать ведущая роль в походе на Индию, который не был осуществлен из-за смерти императора.
Административная деятельность М. И. Платова была прервана наполеоновскими войнами. В Русско-прусско-французской войне 1806-1807 годов под его командованием находились все казачьи полки в составе русских войск. Он принимал участие в сражении при (1807), прикрывал отступление русских армий к Фридланду, к и за Неман.
В июне 1807 года М. И. Платов находился в свите во время переговоров в Тильзите, был представлен императору . После заключения Тильзитского мира (1807) был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени, орденами Святого Владимира 2-й степени, и Святого . Прусский король Фридрих Вильгельм III пожаловал ему ордена Красного и Черного Орла.
В 1807-1809 годах М. И. Платов принимал участие в Русско-турецкой войне 1806-1812 годов. За действия под Силистрией он был награжден чином генерала от кавалерии и орденом Святого Владимира 1-й степени.
В начале Отечественной войны 1812 года М. И. Платов омандовал сначала всеми казачьими полками на границе, а потом, находясь в арьергарде, прикрывал отступление 2-й Западной армии князя к . В июне-июле 1812 года казачий корпус под его командованием имел очень удачные столкновения с неприятелем при Кареличах, Мире и Романове.
В Бородинском сражении 26 августа (7 сентября) 1812 года казаки М. И. Платова совместно с кавалерийским корпусом Ф. П. Уварова совершили рейд по тылам французских войск, оказавший влияние на ход битвы.
Во время военного совета в Филях М. И. Платов высказался против оставления и за новое сражение. Казаки вместе со своим атаманом последними оставили перед вступлением в нее французских войск.
С началом всеобщего отступления Великой армии из в октябре 1812 года М. И. Платову было поручено следить за движением неприятеля, но он, не ограничиваясь образцовым выполнением своей задачи, не упускал ни одного случая во все время движения противника, чтобы не нанести последнему возможнейшего вреда и поражения. За все время преследования неприятеля от до Ковно казаками, предводимыми лично М. И. Платовым, было захвачено в плен 50-70 тысяч пленных, более 500 пушек, 30 знамен и почти все серебро и золото, награбленное французами в .
Смелые и решительные действия М. И. Платова в течение всей кампании 1812 года способствовали разгрому наполеоновских войск и позволили ему завоевать большую популярность в войсках, в русском обществе и за границей. По итогам кампании в декабре 1812 года он получил титул графа.
М. И. Платов принимал участие в Заграничном походе русской армии 1813-1814 годов. В битве под Лейпцигом 16-19 октября 1813 года его казачьи полки находились на правом фланге союзных войск. В кампанию 1814 года М. И. Платов отличился при взятии Немюра и при Арси-сюр-Об, был награжден орденом Святого Андрея Первозванного.
В 1814 году М. И. Платов сопровождал императора в поездке в Англию, где был удостоен многих почестей, в том числе получил диплом почетного доктора Оксфордского университета. По возвращении в М. И. Платов заботился о внутреннем благосостоянии родного края и Донского войска, занимался благоустройством города.
М. И. Платов скончался 3 (15) января 1818 года в своем имении Еланчинская слобода (ныне село
